Ekaterina Samigulina & Karen Karnak

Karen Karnak took part in an initial stage of the project — it was he who made the sawn cut of pine tree.

Asemic Letters on the Sawn Cut of Pine-tree is an attempt to recreate a pre-Babylonian language, an attempt to combine features of some ancient (Sumerian, Phoenician, Aramaic, Khazar, Vedic, Ancient Chinese, Egyptian, etc.) languages in pictograms of nonexistent script. Location of asemic signs on rings follows the structure of a tree, but does not copy it: the size of a font doesn't change depending of what distance the sign is away from the centre marked by an Ancient Chinese pictogram of the Sun. Some of asemic lines are unfinished like some real linguistic branches dried out and fell from the tree of language; some lines are ending their way into a crack and disappearing, just like languages which existed in antiquity, then disappeared and died. The metaphor of 'tree of language' is materialized in this work, but it is transformed visually: a vertical way of presenting an image (from root to branches) is replaced by a concentric one. This asemic manuscript grouped around a central symbol by signs of nonexistent essences (because this work is certanly not a scientific attempt of reconstruction) of pre-Babylonian language tells us the story of life of the language as a phenomenon, coming to its origin, development and degradation in a compressed form of circular inscriptions on tree rings. Combining dendrochronology and glottologiya, we restore the language to its natural origin, to its roots — to pre-Babylonian speech.

 

В «рабочей» части проекта принимал участие Karen Karnak – именно он добыл спил сосны.

Асемические письмена на спиле сосны – это попытка воссоздания довавилонского языка, попытка объединить в пиктограммах несуществующей письменности черты некоторых древних (шумерского, финикийского, арамейского, хазарского, ведийского, древнекитайского, египетского и др.) языков.  Расположение асемических знаков по кольцам повторяет структуру дерева, однако не копирует её: размер шрифта не меняется в зависимости от того, на какой удалённости знак находится от центра, обозначенного древнекитайской пиктограммой Солнца.  Некоторые асемические ряды являются незавершёнными, так же, как  некоторые реально существовавшие языковые ветви усохли и отпали от языкового древа; некоторые завершают свой путь  в трещине и исчезают, подобно тому, как исчезли и умерли существовавшие в древности языки. Метафора «языковое древо» в данной работе овеществляется, однако визуально претерпевает некоторые изменения: вертикальный способ изображения (от корня к ветвям) меняется на концентрический. Данный асемический манускрипт,  группируясь вокруг центрального символа, в знаках несуществовавшего (т.к. данная работа, естественно, не является научной попыткой реконструкции) довавилонского языка повествует о жизни языка как явления, о его зарождении, развитии и деградации в сжатой форме круговых надписей на древесных кольцах. Объединяя дендрохронологию и  глоттологию, мы возвращаем язык к его природному началу, к его истокам – довавилонской речи.